«России нужны океанские корабли – крейсеры, фрегаты, авианосцы»
России нужен мощный, сбалансированный военно-морской флот, заявил на форуме «Армия-2021» президент России Владимир Путин. По словам главы государства, к 2027 году доля современных кораблей должна достигнуть 70%. «Газета.Ru» разбиралась, какие корабли сейчас строятся для ВМФ и какие пополнят его состав в 2022 году.
По распоряжению Путина, строительство кораблей для ВМФ России будет начато на трех верфях. Два корабля ближней морской зоны и четыре новые подводные лодки, в том числе два атомных ракетоносца, будут строиться на АО «Адмиралтейские верфи» в Петербурге, в Северодвинске на АО «Севмаш» и на ПАО «Амурский судостроительный завод» в Комсомольске-на-Амуре.
«Битва за Арктику». Что Москва и США не поделили на Севере
Еще в августе министр обороны Сергей Шойгу заявил об «усиленном развитии» военной…
02 января 19:27
Сейчас продолжается строительство подлодок с баллистическими ракетами проекта 955А «Борей-А», многоцелевых подлодок проекта 885М «Ясень-М» и проекта 636.
«Проблем в ВМФ хватает. Но принятая программа развития реализуется – и по корабельному составу, и главное – по новейшим видам вооружения. Это – безусловный позитив. Сегодня мы имеем тот флот, который способен обеспечивать безопасность непосредственно у побережья России – однозначно. ВМФ сегодня отвечает актуальным угрозам. Хотелось бы, чтобы корабли строились быстрее и больше, но это вопрос экономических возможностей страны», – рассказал «Газете.Ru» командующий Тихоокеанским флотом в 2001–2007 годах, адмирал Виктор Федоров.
Ранее сообщалось, что на судостроительном заводе «Севмаш» завершаются работы по передаче двух атомных подводных лодок ВМФ России – в 2022 году его пополнят стратегический ракетоносец «Генералиссимус Суворов», шестой корабль проекта 955А «Борей-А» и третий, строящийся по модернизированному проекту 955А (09552), и ударная атомная подлодка «Красноярск», четвертый корабль проекта 885М «Ясень-М».
В августе министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что до конца года Северный флот получит 238 единиц нового оружия. По его словам, «проводятся испытания новых кораблей, в том числе атомных подводных лодок «Князь Олег», «Новосибирск» и «Белгород», корабельного ракетного комплекса с гиперзвуковой крылатой ракетой «Циркон», который в скором времени поступит на вооружение ВМФ».
В октябре Минобороны сообщило о проведении первых двух испытательных пусков «Циркона» с подлодки проекта 885 «Северодвинск» – из надводного и подводного положений. Отмечалось, что
комплекс систем управления ракетным оружием подлодки и сама ракета отработали в штатном режиме без замечаний. По данным Минобороны, цели испытаний достигнуты – отработан и подтвержден подводный старт ракеты.
По мнению заместителя директора Института политического и военного анализа Александра Храмчихина, несмотря на развитие судостроительной отрасли, успешное выполнение планов по модернизации ВМФ России, он остается «самой проблемной областью по объективным причинам».
«Флот строится дольше всего и дороже всего. В России не очень хорошо обстоят дела с производственными судостроительными мощностями, именно в этой сфере мы много потеряли — крупные корабельные заводы остались на Украине. Сейчас выбывает из строя больше кораблей, чем строится, и это трудно компенсировать. Ситуация на разных флотах складывается разная», – сказал эксперт.
По словам Храмчихина, по сравнению с другими флотами, «Тихоокеанский флот (ТОФ) находится в бедственном положении».
«ТОФ – слишком большая операционная зона, и сегодняшнего состава сил не хватает, чтобы обеспечить полноценное решение задач, прежде всего, в дальней океанской зоне. Но это вопрос ближайшего будущего, когда на ТОФ поступят новые корабли дальней морской зоны, будут наращены и подводные силы. В прибрежной зоне ТОФ решает свои задачи, он способен обеспечить экономическую деятельность как рыбопромышленного комплекса, так и всех российских нефтегазовых предприятий этой экономической зоны», – отметил Федоров.
«Наконец мы дошли до того, что шведов побеждать можем»
В начале XVIII века шла Северная война между Россией и Швецией. В конце декабря 1701 года…
31 декабря 12:43
Ранее командующий ТОФ адмирал Сергей Авакянц рассказал в интервью газете «Красная звезда», что корветы «Совершенный», «Громкий» и «Герой Российской Федерации Алдар Цыденжапов» показали успехи в ракетных стрельбах зенитным ракетным комплексом «Редут» по ракетам-мишеням «Малахит» в акватории Японского моря. Также морская пехота ТОФ одной из первых в ВМФ России освоила новейшие боевые машины пехоты БМП-3 флотской модификации.
«Недавно в состав Тихоокеанского флота вошла третья дизельная подводная лодка проекта 636.3 «Магадан». Ее мы ждем в родном пункте базирования в 2022 году, после совершения межфлотского перехода с Балтийского флота, где она сейчас находится. Также в 2022 году в состав флота войдет четвертая подлодка этого проекта – «Уфа». Совсем недавно во Владивостоке из транспортного дока был спущен на воду четвертый по счету для Тихоокеанского флота корвет проекта 20380 «Резкий», построенный на Амурском судостроительном заводе.
На этом же заводе в августе этого года были заложены корветы проекта 20380 «Грозный» и корвет проекта 20385 «Буйный». В сентябре заложен шестой корвет проекта 20380 «Бравый» для ТОФ», – заявил Авакянц.
В настоящее время для ТОФ в Комсомольске-на-Амуре строятся четыре малых ракетных корабля проекта 22800 «Ржев», «Удомля», «Уссурийск» и «Павловск», планируется модернизировать большой противолодочный корабль «Адмирал Виноградов» проекта 1155.
Говоря о Черноморском флоте (ЧФ), военный эксперт Виктор Литовкин отметил важность его сегодняшнего усиления на фоне обострившейся военно-политической ситуации в регионе. В этом году США и их союзники по НАТО увеличили свою активность в Черном море.
По словам Литовкина, большой минус ВМФ в том, что «не строятся большие судостроительные заводы или их строительство идет медленно».
«России нужны заводы для крупнотоннажных кораблей, она не может владеть только прибрежным флотом. Ей нужно создавать океанские корабли – крейсеры, фрегаты, готовить почву для строительства авианосцев.
Авианосцы нужны.
Пора определиться, какие именно – с ядерной силовой установкой или газотурбинной, с катапультой или трамплином», — сказал эксперт.
Литовкин подчеркнул, что ВМФ – это не только корабли. «Это и берег, и авиация, и системы ПВО и ПРО. ВМФ – это и базы в различных районах мирового океана. Это и мощный тыл, способный обеспечить флот всем необходимым. Когда ВМФ России будет развиваться как комплекс, тогда он будет непобедим», – считает Литовкин.
Сколько строить? И строить ли?
Казалось бы, всем известно, насколько важна атомная энергетика в эпоху, когда экологические проблемы выходят на первый план. Но чтобы возможности отрасли были полностью реализованы, необходимо продлевать срок эксплуатации действующих реакторов. Нужны и программы строительства АЭС, чтобы по крайней мере сохранить долю атомной энергетики в мировом энергобалансе на прежнем уровне. И сегодня проблема ее сохранения стоит особенно остро.
На первый взгляд, дела идут неплохо — лучше, чем 10–15 лет назад.
Всемирная ядерная ассоциация полагает, что сегодня в мире строится 57 реакторов (15 лет назад строилось меньше половины этого числа). Может быть, «ядерный ренессанс» и не состоялся, но число стран, желающих развивать атомную энергетику, все же растет. Главнейшие из них на слуху у всех: это Китай, где строится 20 реакторов, Россия, где строится семь, и Индия, строящая шесть атомных энергоблоков. Если эти три программы разрастутся и тенденция к росту охватит другие страны, отрасли есть на что надеяться. С учетом средних сроков строительства (шесть-восемь лет), в ближайшие годы будет вводиться в эксплуатацию примерно по восемь реакторов ежегодно. Но чтобы стать серьезным игроком в будущей мировой энергетике, атомной отрасли нужно сооружать по 20–30 реакторов в год!
Проблема в том, что в других регионах мира движение идет в противоположном направлении. Нового строительства нет в таких ядерных странах, как США и Южная Корея. В других странах с меньшими программами — к примеру, в Бразилии и в Южной Африке — амбициозные планы тихо зачахли.
Даже в Китае, России и Индии появились признаки снижения планов строительства.
Индия сократила планы развития атомной энергетики, в частности импорта технологий, объясняя это желанием сосредоточиться на внутренних разработках. Теоретически индийские планы переключения на легководные реакторы в сотрудничестве с зарубежными поставщиками остаются в силе, но активным можно считать лишь сотрудничество с Росатомом по строительству ВВЭР. Другие международные атомные проекты сталкиваются в Индии с проблемами в области финансирования и местных законов о ядерной ответственности, а также с конкуренцией генерации от возобновляемых и ископаемых источников.
Число новых атомных стран, за исключением тех, где активны российские и китайские вендоры, невелико. И наконец, неудачи реакторостроителей Westinghouse и Areva указывают на серьезные проблемы актуальных бизнес-моделей.
Атомная энергетика США под ударом
По историческим причинам США, страна с самым большим числом энергетических ядерных реакторов, уделяла много внимания перспективам атомного строительства.
Недавние неудачи американских атомщиков известны. Банкротство Westinghouse в марте 2017 года во многом было вызвано решением компании взять на себя полный контроль над двумя проектами строительства AP1000: в Южной Каролине и Джорджии. Чтобы спасти эти стройки, которые вышли за первоначальные сметы и сроки, Westinghouse пришлось отстранить своего партнера CB&I Stone&Webster. Японская Toshiba, собственник Westinghouse, столкнулась с серьезными финансовыми проблемами и — что неудивительно — полностью отказалась от новых ядерных проектов, включая NuGen в британском Мурсайде. Инвесторы южнокаролинской АЭС «Ви-Си Саммер» полностью отказались от проекта, но достройка АЭС «Вогл» в штате Джорджия идет по плану и даже, кажется, с опережением графика — не в последнюю очередь благодаря федеральным и местным субсидиям.
Нет сомнений, что причиной провала Westinghouse стало плохое управление проектами. Но в более широком смысле проблемой для атомного строительства США стал дешевый природный газ.
Переход с угля на газ дает меньший выигрыш по выбросам, чем переход с угольной энергетики на атомную, но экономические показатели у газа все же лучше. Другие компании США отказываются от новых ядерных проектов; остается ждать увеличения экономической привлекательности атомной энергетики.
Дешевый природный газ из нетрадиционных источников подорвал надежды на продолжение эксплуатации атомных станций в большинстве штатов США. В некоторых это усугубилось дешевизной сетевой возобновляемой энергии. В южных штатах, где рынки энергии все еще регулируются, проблем меньше, и там к аргументам в пользу атомной энергетики (надежность энергоснабжения, экологическая чистота энергии) пока еще прислушиваются. Но в штатах с конкурентными дерегулированными рынками, особенно на северо-востоке и Среднем Западе, реакторам трудно конкурировать с мощностями на дешевом газе. Упования на то, что атомные и угольные электростанции получат субсидии на федеральном уровне, уже испарились. За последние пять лет в США досрочно закрыли или объявили о закрытии 18 реакторов на 14 станциях, в основном по экономическим причинам.
Сохраняются надежды, что штаты включат атомные мощности в число поставщиков «чистой» энергии, но и здесь атомная отрасль сталкивается с сильным противодействием производителей ископаемого топлива, объединившихся в антиядерные группы. В целом ситуация в США такова: под угрозой закрытия — в основном, напомним, из-за экономических факторов — находятся от 30 до 40 реакторов.
Этот тезис иллюстрирует новость, пришедшая в начале апреля: FirstEnergy Solutions, материнская компания атомного оператора First Energy Nuclear Operating Company, подала заявку на банкротство. В соответствии с планом реструктуризации, предусматривающим выход из генерирующей отрасли, компания в 2020 году будет вынуждена закрыть АЭС «Дэвис-Бесс», а в 2021 году — АЭС «Перри» и «Бивер-Вэлли» с четырьмя энергоблоками общей генерирующей мощностью 4000 МВт. Одновременно FirstEnergy Solutions подала министерству энергетики заявку на объявление чрезвычайной ситуации на рынке сетевого оператора PJM. Если министр энергетики Рик Перри согласится удовлетворить заявку, то PJM для защиты стабильности сети должен будет начать переговоры о контрактах, которые сняли бы угрозу досрочного закрытия атомных и угольных электростанций.
Понятно, что закрытие атомных электростанций влечет исчезновение высокооплачиваемых рабочих мест и что газовые мощности, замещающие атомные (мы пока не говорим о менее надежных мощностях возобновляемой энергетики), тоже отапливают дома. Но ясно и то, что доводы атомной отрасли, которые она приводит в обоснование своей необходимости, оказались неубедительными.
«Анонимное» давление
В феврале 2018 года глава атомного регулятора Чехии Дана Драбова сообщила о давлении, оказываемом на ее страну с целью закрытия старейших чешских реакторов путем ограничения их срока жизни 40 годами.
Это фактически удар по энергетической стратегии Чехии, угроза не только старым реакторам, но и планам нового атомного строительства. Д. Драбова не назвала органы, оказывающие давление, но сообщила, что в Европе уже есть примеры закрытия реакторов по политическим причинам. Это, например, литовская АЭС «Игналина» и два реактора словацкой АЭС «Ясловске Богунице», закрытие которых было условием вступления в Евросоюз.
По планам правительства Чехии, вывод из эксплуатации реакторов АЭС «Дукованы» должен начаться к 2035 году, и к этому времени должно быть построено около 2,5 ГВт новых ядерных мощностей. По словам представителя чешского министерства энергетики, «более широкая цель» правительства состоит в замене к 2040 году половины стареющих угольных и атомных мощностей.
Политика против атомной энергетики
В Южной Корее, напротив, основная проблема нового атомного строительства связана с политикой. В ответ на охватившие страну антиядерные настроения после аварии на японской АЭС «Фукусима-1» и скандал с ядерной безопасностью 2013 года новое правительство приняло решение о поэтапном отказе от ядерной энергетики.
Он обойдется недешево: аналитики уже выяснили, что переход на сочетание возобновляемых источников с газовой энергетикой будет стоить дороже, чем продолжение атомного строительства. Три реактора будут достроены, но они станут последними в стране (если не произойдет фундаментальных изменений в международной ситуации, внутренней политике или климате).
Такое же решение приняли на Тайване, наметив закрытие всех реакторов к 2030 году.
В Европе экономическое давление дешевого газа на атомные электростанции пока неочевидно. В 14 странах Европейского Союза действуют 126 реакторов суммарной мощностью 120 ГВт. Однако доля Европы в глобальной атомной энергетике снижается, и, по прогнозу GlobalData, от 40 % в 2016 году к 2030 году останется лишь 31 %. Этот прогноз отражает решения нескольких стран о сокращении доли атомной энергетики в энергобалансе либо о поэтапном отказе от нее.
В обоих случаях причиной стала политика. Яркий пример — Германия, чьи реакторы будут закрыты к 2022 году, несмотря на их надежность, а также хорошие эксплуатационные и экономические показатели. В начале апреля 2018 года в Бельгии тоже приняли решение о поэтапном отказе от атомной энергетики и закрытии всех семи реакторов страны к 2025 году. Все еще есть сомнения в возможности перехода энергетики на газ в сочетании с ВИЭ, и уже известны основные бенефициары этой политики — «грязные» угольные станции.
Но население боится ядерной энергетики и в надежде, что рост выбросов от угольной генерации — явление временное, готово «финансировать» закрытие атомных станций (мириться с повышением цен на электроэнергию).
В других европейских странах с развитой атомной энергетикой — Швеции и Швейцарии — на продолжительность жизни реакторов тоже наложили политические ограничения. При среднем возрасте европейских реакторов 30 лет и в отсутствие перспектив нового атомного строительства это означает «мягкий» вариант поэтапного отказа от атомной энергии.
Будущее ядерной энергетики во Франции сегодня никто не в силах предсказать ввиду сложных и тонких взаимоотношений политических сил этой страны. Обещание сократить долю атомной электроэнергии в энергобалансе страны с нынешних 75 % до 50 % было «подачкой» правительства Олланда антиядерным настроениям части населения. Разумный аргумент в пользу этого шага лишь один — древняя мудрость, предостерегающая от того, чтобы складывать все яйца в одну корзину; иначе говоря, слишком большая доля генерации из одного источника несет те же риски, что и всякая монокультура.
По прогнозам, рост спроса на французскую электроэнергию будет в лучшем случае медленным, и в связи с существенными затратами на модернизацию реакторов снижение доли атомной энергии будет достигнуто закрытием старых реакторов. О планируемых конкретных шагах в этом направлении мы узнаем не ранее середины 2018 года. Вероятно, реактор EPR третьего блока АЭС «Фламанвиль», запуск которого позволит отключить два блока АЭС «Фессенхайм», станет последним новым реактором на долгие годы, если не навсегда.
Заливка первого бетона в основание реакторного здания энергоблока №1 АЭС «Аккую». Провинция Мерсин, Турция
Китайская осторожность
Проблемы китайской атомной программы объясняются тем, что с конца 2015 года Пекин не давал окончательных разрешений на строительство новых объектов.
Вероятно, это просто пауза и планировщики ждут запуска АР1000 на АЭС «Саньмэнь» и EPR на АЭС «Тайшань». Но значима сама задержка одобрения новых проектов по крайней мере до 2020 года.
Долгосрочные планы расширения ядерных мощностей в Китае в лучшем случае можно считать неопределенными. Серьезнее всего проблемы с АР1000: китайцы потерпели большой ущерб из-за своего доверия к этому водо-водяному реактору, который должен был стать новым флагманом атомной энергетики КНР, и банкротство Westinghouse лишь усугубило их сомнения. Власти Китая, прежде чем начать строительство новых АР1000 или аналогичных реакторов, хотели бы увидеть свидетельства успешной эксплуатации этих блоков.
Еще два немаловажных фактора — решение Южной Кореи о поэтапном отказе от атомной энергетики и очень медленный перезапуск японских реакторов. Масштаб китайской программы также стал причиной ее замедления. В некоторых энергоизбыточных регионах страны перепроизводство энергии лишь усугубилось, и появились вопросы: сколько реакторов необходимо для удовлетворения спроса на электроэнергию и сохранения достигнутых цен на нее? Ядерные компании хотят строить больше, но теперь они конкурируют с энергией возобновляемых источников, да и «Фукусима» по-прежнему отбрасывает тень на атомные проекты.
В конечном счете глава регулирующего органа должен взять на себя ответственность за безопасность 50 реакторов, что гораздо сложнее и обременительнее, чем отвечать за пять или десять.
Ущерб от пошатнувшегося доверия Китая к импортным проектам несколько смягчил китайский проект реактора Hualong, развивающий подход французских реакторостроителей 1970–1980-х годов. По-видимому, Hualong One (или HPR1000, как предпочитают называть его в Китае) удовлетворяет требованиям регулирующих органов, и сейчас в Китае строится четыре таких реактора, плюс еще один в Пакистане. Два блока, которые CNNC строит в провинции Фучжоу («Фукин»-5 и -6), планируют запустить в 2020 и 2021 годах, но пара, которую CGN строит на АЭС «Фанчэньган», по-видимому, сильно отстает от графика. Были проблемы с объединением проектов CNNC и CGN для Hualong, но в конечном итоге может быть согласована единая модель как для внутреннего, так и для экспортного рынка. Пока неясно, заменит ли Hualong «провалившийся» AP1000 на планируемых стройках.
Есть вопросы и к разработанному в Китае CAP1400 (укрупненная версия АР1000), а также к программе высокотемпературных газоохлаждаемых реакторов (HTGR) и небольших модульных реакторов (SMR). Процесс утверждения строительства CAP1400 длится уже достаточно долго и завершится, видимо, не раньше, чем национальный регулятор будет удовлетворен эксплуатацией АР1000. Похоже, что HTGR и SMR будут для китайской программы маргинальными, но они могут стать хорошей дополнительной возможностью для экспорта.
Нерешительные «новички»
Необходимых условий для нового строительства всего два: экономика страны может себе это позволить; поддержка или хотя бы индифферентное отношение общества. (Интересно, что даже французской EDF пришлось отказаться от намерения заменить старые реакторы новыми EPR ввиду очевидной сверхдороговизны такой программы.)
Из стран, не входящих в «атомную шестерку», расширять программу нового атомного строительства будет, вероятно, одна только Аргентина. Третий блок АЭС «Атуча» строится, и есть неплохие шансы на строительство следующих блоков в партнерстве с китайской CNNC. В других странах — Бразилии, Чехии, Румынии и Южной Африке — много говорили о намерениях, но так и не претворили их в действия, что объясняется как неблагоприятными политическими факторами, так и трудностями финансирования крупных и рискованных проектов.
Проблема стран, надеющихся начать свои первые ядерные энергетические программы, заключается в том, что им не хватает зрелой правовой, политической и регулирующей инфраструктуры, адаптированной к потребностям ядерных разработчиков и поставщиков. Для бедных и малоразвитых стран, которые не могут профинансировать проекты полностью, доступ к новым атомным мощностям становится все затруднительнее, если только проекты не финансируются поставщиками, как в Белоруссии, Бангладеш, Пакистане. Многие страны Африки, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки подписали меморандумы о взаимопонимании с китайскими и российскими поставщиками, а также провели обзоры экспертных оценок МАГАТЭ, которые помогают построить ядерную инфраструктуру, но они далеки от запуска проектов.
Вьетнамское правительство в ноябре 2016 года неожиданно объявило об отказе от запланированного атомного строительства. В списке потенциальных новых атомных стран Вьетнам занимал первое место, и решение о его отказе от атомной стройки стало тяжким ударом для всей отрасли. Была названа причина такого решения: прогнозы спроса на электроэнергию оказались слишком завышенными, а природный газ и возобновляемые источники энергии — более привлекательными экономически. Другую причину — отрицательное отношение общества, подпитанное парадигмой страха перед «атомом», — озвучивать не стали.
Британский подход
Великобритания выделяется из европейских стран как активный сторонник нового атомного строительства.
Поскольку из 15 действующих в этой стране реакторов к началу 2030-х годов будут закрыты 14, их необходимо заменить новыми мощностями с сохранением или даже увеличением в энергобалансе доли атомной генерации (сегодня она составляет 20 %). Таково намерение правительства, и оно более осмысленно, чем попытка Германии удовлетворить нужды потребителей только за счет возобновляемой энергетики.
Британия пришла к решению, которое, вероятно, гарантирует операционную прибыль, достаточную для стимулирования энергетиков и ядерных разработчиков — именно им предстоит взять на себя риски нового атомного строительства.
Проект АЭС «Хинкли Пойнт С» с реакторами EPR, развиваемый ядерным оператором EDF Energy, продвигается медленно, но уже приобрел китайского стратегического участника. Сомнительно, что внести вклад в британские проекты смогут компании с меньшей рыночной капитализацией, вроде японской Hitachi. Возможно, решением проблемы станет партнерство с государством.
Строить, закрывать или продлевать?
Стратегия продления жизни водо-водяных реакторов может потерпеть неудачу и по экономическим причинам (как в случае с США), и по политическим (как в Германии).
Новое атомное строительство сталкивается с проблемами даже на таких быстрорастущих рынках, как китайский. Сторонники атомной энергетики полагают, что для сохранения ее роли в производстве энергии в XXI веке необходимо ввести в эксплуатацию множество новых реакторов. Даже в самой благоприятной обстановке на это потребуется много времени, а в нынешней неопределенной ситуации задача продления жизни реакторов становится самой насущной.
Новейшие проекты реакторов предлагают несколько востребованных характеристик (малые размеры, модульные конструкции), и обычно мы слышим, что они более эффективны экономически, обеспечивают надежное энергоснабжение и экологическую чистоту. Вот только отрасль с годами выучила тяжелый урок: проще закрыть старый реактор, чем построить новый. О закрытии одних реакторов велись долгие и серьезные споры, другие закрыли по политическим соображениям, третьи — в связи с ситуацией на рынке энергии. Эти факторы влияют и на принятие решений о новом строительстве. И мы должны признать: если даже работающие атомные станции сталкиваются с экономическими трудностями и не могут добиться одобрения общества, проекты строительства новых будет непросто запускать, вне зависимости от их потенциального технического совершенства.
Для водо-водяных реакторов, составляющих основу атомной энергетики множества стран, технически возможно продление срока эксплуатации до 60 или даже 80 лет. Более 80 % реакторов США уже получили разрешение регулятора продлить срок жизни до 60 лет, а некоторые — до 80. Очевидно, что для этого компаниям приходится вкладывать немалые суммы в замену основных компонентов, но эти затраты до сих пор признавались экономически оправданными, особенно в сравнении с суммами, которые ушли бы на замену выбывающих мощностей. Во Франции EDF пытается разработать экономическое обоснование для инвестирования 50 млрд евро в продление сорокалетних сроков эксплуатации 58 реакторов.
В странах со старыми реакторами, которые не годятся для длительной эксплуатации, можно ожидать ряда закрытий. Это прежде всего, конечно, 14 британских AGR, остающиеся в эксплуатации российские РБМК, а также, возможно, несколько ВВЭР-440 в России и в Восточной Европе. Все эти претенденты на закрытие находятся в странах, считающих необходимым сохранять долю атомной энергетики в своих энергобалансах, и их грядущее закрытие служит аргументом в пользу новых атомных строек.
В Китае самые старые реакторы построены в 1990-х годах, а большая часть атомных мощностей — в XXI веке. Поэтому проблема закрытия реакторов для Китая не актуальна и останется таковой, если не произойдет чрезвычайных событий. Стандартный срок эксплуатации реакторов составляет 40 лет, и речь о продлении их жизни не зайдет ранее 2030 года.
Ситуация в Индии иная, если вспомнить несколько более старых и менее мощных реакторов — к примеру, два BWR (производства General Electric) в Тарапуре, построенных в 1969 году. Постепенное закрытие этих реакторов частично компенсируется вводом в эксплуатацию новых крупных PHWR, которые в настоящее время строятся либо планируются, плюс строящиеся в Куданкуламе российские ВВЭР.
И наконец, 42 японских реактора, числящиеся эксплуатируемыми, из которых в реальности работает лишь семь. В Японии скептически относятся к способности правительства нарастить долю атомной энергии до 22 %, что потребует ввода в эксплуатацию почти всех наличных реакторов. По оценкам японских специалистов, реально ожидать возврата в строй лишь 20–25 реакторов, и все прогнозы о том, какие из них заработают и когда, до сих пор оказывались ошибочными.
Первоначальный процесс утверждения перезапуска японских реакторов был двухэтапным: требовались одобрения национального регулятора и губернатора префектуры. Ныне возник третий барьер — требование одобрения перезапуска на местном уровне. Антиядерные группы постоянно обращаются в суды с жалобами на то, что их мнения не рассматривают должным образом; суды регулярно отвергают требования активистов, однако это существенно замедляет процесс перезапуска. Возможно, все 42 реактора в конце концов будут удовлетворять всем требованиям безопасности, но и это не упростит преодоления барьеров на местном уровне, где получение согласия на перезапуск всегда было сложнейшей политической задачей.
Атомные поставщики: ряды перестраиваются
Самым примечательным сдвигом последних лет в новом ядерном строительстве стало доминирование государственных компаний и производителей реакторов России и Китая. Поскольку правительства обеих стран стремятся и готовы использовать внутреннюю атомную энергетику в качестве рычага внешней политики, проекты новых атомных станций будут определяться геополитической стратегией. Это лучше, чем ничего, но другие модели расширения атомной энергетики, как представляется, почти мертвы.
Следствием растущего доминирования российских и китайских поставщиков стал крах старых поставщиков реакторов на Западе и в Восточной Азии. Компании Areva и Westinghouse пострадали от заключения контрактов «под ключ». Компании Hitachi и Mitsubishi Heavy Industries (MHI) все еще активны и борются за новые рынки. Hitachi использует собственные финансы для ABWR на АЭС «Уилфа Ньюидд» в Уэльсе в надежде привлечь стратегических инвесторов, и тем же занята MHI с проектом АЭС «Синоп» в Турции.
Другие старые игроки отрасли отошли в сторону. Компания GE-Hitachi в попытках продать свой экономичный упрощенный кипящий водный реактор (ESBWR) отказывается от любых рисков. Канадская SNC–Lavalin, которая несколько лет назад приобрела Candu Energy (ранее AECL), сегодня стала технологическим субподрядчиком. Поставщики стремятся ограничить свое участие в новом строительстве поставкой реакторной техники и компонентов ядерного острова.
Государственные компании тоже испытывают сложности. Китайские атомные корпорации конкурируют друг с другом за иностранные контракты, а государство призывает их если не к объединению, то к сотрудничеству. Южнокорейская Керсо в своем стремлении стать международным поставщиком несомненно столкнется с мощным противодействием как за рубежом, так и внутри страны, принявшей политику поэтапного отказа от атомной энергетики.
Неутешительные перспективы
С учетом описанных тенденций весьма вероятно, что из существующих в мире около 400 реакторов до 2030 года будут закрыты от 50 до 100, в среднем по пять-семь блоков в год.
Некоторые из них менее мощны, чем современные водо-водяные реакторы, но даже при этом для сохранения мировой атомной генерации на прежнем уровне — около 2600 ТВт∙ч в год — необходим значительный прирост новых мощностей. Без преодоления страха перед атомной энергией это едва ли достижимо, даже если снова и снова повторять аргументы о ее чистоте, дешевизне и надежности энергоснабжения.
Подготовила Татьяна Данилова по материалам Nuclear Engineering Magazine
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ НОМЕРА
НОВОСТИ
Северная Америка «озеленяет» энергетику
Главы США, Канады и Мексики выступили в конце июня с совместным заявлением о намерении увеличить долю экологически чистой генерации в энергобалансе до 50% к 2025 году. Ядерная энергетика упоминается в документе наряду с ВИЭ, что дает ей шанс занять свое место в «позеленевшей» энергоотрасли Северной Америки.
НОВОСТИ
Балтийская АЭС: второе дыхание
Росатом актуализирует проект Балтийской АЭС, строительство которой было заморожено в 2013 году. Новая концепция предполагает реализацию 100% электроэнергии станции в Европе, и «Росэнергоатом» уже достиг предварительных договоренностей с потенциальными покупателями.
НОВОСТИ
Новый партнер Росатома
Власти РФ, выждав полугодовую паузу, согласовали смену собственника 49 %-ной доли в СП «Альстом-Атомэнергомаш». Таким образом, партнером Росатома в совместном производстве турбин по технологии Arabelle вместо Alstom становится General Electric — компания из США.
НОВОСТИ
Концерн вырвался из сетей
Завершилась затянувшаяся дискуссия «Росэнергоатома» и Федеральной сетевой компании по вопросу оплаты подключения новых АЭС к высоковольтным сетям. Найденное решение в целом устраивает обе стороны: «Росэнергоатом» согласен оплачивать техприсоединение новых АЭС, а все расходы ему будут компенсированы через ДПМ, оплачиваемый потребителями оптового рынка.
НОВОСТИ
Британия верна АЭС
Выход Великобритании из Евросоюза может положительно сказаться на развитии ядерной энергетики в этой стране. По крайней мере, на проектах строительства новых АЭС. В части научных исследований и разработок новых ядерных технологий британским ученым придется делать упор на сотрудничество с США.
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
КПЭ: Как считать и как выиграть
СЕРГЕЙ МИГАЛИН, замгендиректора — директор по экономике и финансам концерна «Росэнергоатом»
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Трансфер зарубежных технологий
ОЛЕГ БАРАБАНОВ, директор по развитию и реструктуризации госкорпорации «Росатом».
ТЕХНОЛОГИИ
Уральские ячейки с французским акцентом
Schneider Electric и Уральский электромеханический завод (УЭМЗ) наладили в России производство электротехнического оборудования — ячеек среднего напряжения MCset на 6–10 кВ с элегазовым выключателем для собственных нужд госкорпорации.
ТЕХНОЛОГИИ
Гражданские атомные плавсредства
В июне в России спущен на воду корпус самого мощного из когда-либо построенных в мире невоенных атомных судов — нового ледокола «Арктика». После многолетнего регресса гражданского атомного флота в последние годы его развитие активизировалось. Мы предлагаем вашему вниманию обзор истории и перспектив гражданских судов на ядерном ходу.
ТЕХНОЛОГИИ
«Тысячники»
С момента пуска первого водо-водяного «тысячника» на площадке Нововоронежской АЭС прошло уже более 35 лет. В России и за ее пределами успешно эксплуатируются десятки подобных реакторных установок. Накопленный за эти годы опыт эксплуатации реакторов типа ВВЭР-1000 позволил существенно оптимизировать их конструктив, повысить безопасность и конкурентоспособность.
ТЕХНОЛОГИИ
«В основе экспансии Росатома лежит ВВЭР»
О том, чем живут и как будут развиваться реакторы ВВЭР, Константину Кобякову рассказал генеральный конструктор ОКБ «Гидропресс» Владимир Пиминов.
ТЕХНОЛОГИИ
Нулевой отказ как идеология
На МНТК-2016 ТВЭЛ отчиталась об итогах реализации стратегии по достижению нулевого отказа топлива на российских АЭС. Результаты смешанные: прогресс есть, но и случаи разгерметизации пока не сведены к минимуму.
В МИРЕ
Солнечный прогресс
Стоимость солнечной генерации снижается высокими темпами. Однако не прекращаются поиски перспективных, более эффективных материалов для солнечной генерации, которые обеспечивали бы «бесплатную» энергию даже в пасмурные дни. Мы представляем обзор технических новинок в этой сфере.
Microsoft строит магазин мобильных игр Xbox, чтобы конкурировать с Apple и Google
- Microsoft
Сделка Microsoft с Activision Blizzard является ключом к усилиям компании в области мобильных игр. Microsoft потихоньку строит магазин для мобильных Xbox, который будет опираться на игры Activision и King.
Том Уоррен / @tomwarren
|
Поделитесь этой историей
Изображение: Microsoft
Microsoft строит мобильный магазин Xbox, чтобы напрямую предлагать игры для мобильных устройств, бросая вызов Apple и Google. Гигант программного обеспечения впервые намекнул на магазин «следующего поколения», который он «построит для игр» в начале этого года, но теперь тихо раскрыл детали планов в документах, поданных в Управление по конкуренции и рынкам Великобритании (CMA).
CMA в настоящее время расследует приобретение Activision Blizzard за 68,7 миллиардов долларов и запросило у Microsoft контекст. В своих документах Microsoft говорит, что главной мотивацией покупки является помощь в расширении своего присутствия в сфере мобильных игр. Его планы на это пространство, по-видимому, включают создание мобильной игровой платформы Xbox и магазина. Вот что компания говорит в документах:
Сделка расширит возможности Microsoft по созданию магазина игр нового поколения, который будет работать на различных устройствах, включая мобильные, благодаря добавлению контента Activision Blizzard. Опираясь на существующие сообщества геймеров Activision Blizzard, Xbox будет стремиться масштабировать Xbox Store для мобильных устройств, привлекая геймеров к новой мобильной платформе Xbox. Однако отток потребителей от Google Play Store и App Store на мобильных устройствах потребует серьезных изменений в поведении потребителей. Microsoft надеется, что, предлагая хорошо известный и популярный контент, геймеры будут более склонны пробовать что-то новое.
Call of Duty: Mobile и Candy Crush Saga — две чрезвычайно популярные мобильные игры, выпущенные Activision и King соответственно, и Microsoft может использовать эти игры, чтобы помочь создать магазин игр, чтобы конкурировать с Google Play и приложением. Хранить. Учитывая политику Apple, блокирующую сторонние магазины приложений на iOS, трудно представить, что Microsoft в ближайшее время будет конкурировать на iPhone. Но это явно не мешает компании представить себе магазин мобильных приложений Xbox.
Признание Microsoft продвижения мобильных игр связано с тем, что компания все больше позиционирует Xbox Cloud Gaming как вариант для мобильных игр на новых портативных устройствах. Microsoft быстро поддержала Xbox Cloud Gaming в Steam Deck от Valve, после чего последовало партнерство с Logitech и Razer для их портативных устройств, ориентированных на облачные игры. Это означает, что продвижение мобильных игр может происходить по нескольким направлениям, а не только на телефонах и планшетах.
Помимо аппаратного обеспечения, на карту поставлен большой доход. Игры являются одними из самых популярных загрузок на мобильные устройства и стимулируют покупки в приложениях в магазинах приложений. Microsoft явно хочет кусок этого пирога. Посмотрите, как компания описывает возможность:
Сделка дает Microsoft значимое присутствие в сфере мобильных игр. Доходы от мобильных игр от подразделения King и таких игр, как Call of Duty: Mobile , а также дополнительные доходы составили более половины доходов Activision Blizzard … в первой половине 2022 года. четверти его MAU. В настоящее время Microsoft не имеет существенного присутствия в сфере мобильных игр, и сделка принесет столь необходимый опыт в разработке мобильных игр, маркетинге и рекламе. Activision Blizzard сможет поделиться своим опытом разработки и публикации мобильных игр с игровыми студиями Xbox.
Тем не менее, CMA почти не обсуждал потенциал выхода Microsoft на рынок мобильных игр в рамках своего расследования и вместо этого в основном сосредоточился на консольных играх, которые, по утверждению Microsoft, составляют все меньшую часть общего рынка. На графике, размещенном на сайте приобретения Microsoft Activision Blizzard, компания показывает, что весь игровой рынок в 2020 году оценивается в 165 миллиардов долларов, при этом консоли составляют 33 миллиарда долларов (20 процентов), ПК — 40 миллиардов долларов (24 процента) и мобильные игры — 85 долларов. миллиардов (51%).
Доход от игрового рынка. Изображение: Microsoft
Создать успешного конкурента Google Play Store или App Store будет огромной проблемой, и Microsoft придется привлекать сторонних разработчиков, если она надеется добиться успеха.
Компания, похоже, закладывает здесь основу, придерживаясь набора принципов, которые позволят разработчикам свободно запускать свои собственные магазины приложений на своей мобильной платформе Xbox и предлагать свои собственные платежные системы для обработки покупок в приложении. Это преимущество, которое Apple, безусловно, не предлагает. (Эти обязательства пока не полностью распространяются на консоли Xbox, но ранее в этом году Microsoft заявила, что «стремится со временем сократить разрыв в оставшихся принципах». )
Microsoft говорит, что эти же принципы будут применяться и к будущему мобильному магазину Xbox, чего может быть достаточно, чтобы заманить разработчиков на платформу. Одной из компаний, которая может быть особенно заинтересована, является Epic Games, которая в последние несколько лет объединилась с Microsoft в борьбе против политики Apple App Store.
Генеральный директор Epic Games Тим Суини приветствовал первые намеки Microsoft на модель открытого магазина приложений в 2019 году перед гигантской битвой между Epic и Apple годом позже, в которой Fortnite исчезает с айфонов. Epic утверждает, что Apple должна разрешить сторонние платежные системы в своем App Store или даже разрешить конкурирующим магазинам приложений работать на iPhone и iPad.
В конечном итоге Epic обратилась к Microsoft с просьбой помочь аргументировать свое дело в суде, и Microsoft усилила давление на Apple, внеся некоторые существенные изменения в магазине Windows за несколько дней до судебного разбирательства по делу Epic против Apple в прошлом году.
Epic не выиграла судебный спор, а Fortnite до сих пор не вернулся на iPhone. Но Epic обратилась к Microsoft с просьбой предоставить Fortnite для Xbox Cloud Gaming в начале этого года после того, как судебные документы показали, что Epic изначально заблокировала игру от Xbox Cloud Gaming, поскольку сервис был «конкурентен нашим предложениям для ПК».
Это более тесное партнерство между компаниями могло бы помочь убедить Epic присоединиться к планам Microsoft в области мобильных игр на раннем этапе. Epic уже внедрила Samsung Galaxy Store на Android и имеет Fortnite и Call of Duty: Mobile в магазине мобильных игр Microsoft Xbox станут хорошим началом в сложной задаче, которую предстоит решить Apple и Google.
Fortnite появилась на Xbox Cloud Gaming в начале этого года. Изображение: Xbox
Тем не менее, большим потенциальным камнем преткновения для мобильных игровых амбиций Microsoft может стать контроль над Call of Duty как на мобильных устройствах, так и на консолях. Microsoft добилась успеха с Xbox Game Pass и ясно дала понять, что хочет добавить в сервис игры Activision. Теперь регуляторы взвешивают, как это повлияет на конкуренцию.
Xbox Game Pass также находится в центре продолжающихся сражений между Microsoft и Sony из-за Call of Duty . Sony утверждает, что Microsoft может полностью забрать Call of Duty у PlayStation, в то время как Microsoft говорит, что это не имеет смысла для бизнеса. Это разногласие вылилось в публичную словесную войну между главой Sony PlayStation и главой Microsoft Xbox, но настоящий конфликт происходит за закрытыми дверями.
Теперь Microsoft говорит о сохранении Call of Duty на PlayStation является «коммерческим императивом для бизнеса Xbox и экономики сделки», и это поставит под угрозу доход, если Call of Duty будет удалено с консолей Sony. «Microsoft ясно дала понять, что рассчитывает на доходы от распространения игр Activision Blizzard на Sony PlayStation».
Но даже если Call of Duty останется на PlayStation, Sony все равно может потерять серьезные доходы, если Microsoft предложит эту игру на Xbox Game Pass. Microsoft ранее заявляла, что Sony платит за «права на блокировку», чтобы исключить некоторые игры из Xbox Game Pass, и теперь говорит, что это относится к Служебный долг . «Соглашение между Activision Blizzard и Sony включает ограничения на возможность Activision Blizzard размещать игры Call of Duty на Game Pass в течение нескольких лет», — говорится в документах Microsoft.
Перед CMA и другими регулирующими органами теперь стоит незавидная задача распутать эти споры между Sony и Microsoft и выяснить, как именно эта сделка может нанести ущерб потребителям или конкуренции. Microsoft все еще надеется закрыть эту сделку к весне 2023 года, но есть большая вероятность, что впереди нас ждут месяцы сражений, а также возможность получить редкую информацию, как в случае с этими мобильными планами, о тайных амбициях игровой индустрии.
Самый популярный
Apple подтверждает, что iPhone получает USB-C
Великое слияние OneNote от Microsoft начинается с одного приложения в магазине Windows 72 МБ ничего
Twitter теперь принадлежит Илону Маску
Обзор Apple macOS 13 Ventura: множество хороших обновлений, которые вы можете игнорировать
Кигали готовится стать «Силиконовой долиной Африки»
Си-Эн-Эн —
Горизонт столицы Руанды Кигали преобразился за последние 20 лет благодаря появлению новой архитектуры, помогающей поддерживать растущую экономику. Сегодня некоторые из ключевых зданий, которые способствуют развитию предпринимательского духа города, были спроектированы той же группой архитекторов.
MASS Design Group — международная практика, которая построила свой самый большой офис в Руанде. Среди его самых последних и наиболее впечатляющих проектов — центр стартапов под названием Norrsken Kigali House, созданный по заказу шведского фонда Norrsken Foundation, который поддерживает предпринимательство во всем мире.
Хаб открылся в декабре 2021 года, а строительство планируется завершить к марту 2023 года, площадку уже используют до 600 предпринимателей каждый день. Он стремится стать крупнейшим центром предпринимателей на континенте, привлекая более 1000 рабочих в день.
Визуализация центра предпринимательства Norrsken Kigali House.
Группа дизайна MASS Для Бениманы именно такое мышление, направленное на решение проблем, помогает формировать Руанду будущего. Он считает, что Руанда, возникшая после геноцида 1994 года и гражданской войны, создала культуру «нестандартного мышления, чтобы найти нетрадиционные решения нетрадиционных проблем… посредством инноваций».
В Глобальном инновационном индексе 2021 года Руанда занимает первое место среди 13 стран с низким уровнем дохода и 7-е место среди 27 стран Африки к югу от Сахары. Его инновационному подходу помогают инвестиции и политика, благоприятствующая бизнесу.
Адам Летч
САОТА: Как архитекторы с «одного конца света» создавали роскошные дома по всему миру
Но критики говорят, что за успехи правления Кагаме пришлось заплатить. В отчете за прошлый год Государственный департамент США выявил «серьезные проблемы с правами человека» в Руанде, и международные правозащитные группы также выразили озабоченность.
Тем не менее, Всемирный банк сообщает, что в стране наблюдается «сильный экономический рост… сопровождаемый существенным улучшением уровня жизни». В июне в столице было объявлено о проекте стоимостью 100 миллионов долларов по строительству Kigali Financial Square с целью превратить его в региональный финансовый центр. Есть надежда, что офис-близнец в его центре, который будет занимать кенийская компания Equity Group Holding, привлечет больше иностранных инвестиций и укрепит репутацию страны как самой благоприятной для бизнеса среды в Африке.
Среди предпринимателей, привлеченных в страну, — компания Guraride, занимающаяся экологичной микромобильностью, которая запустила первую в Руанде схему общественного проката велосипедов в 2021 году и имеет док-станцию в Norrsken Kigali House.
На этой визуализации показан вид с воздуха на дом Норрскен Кигали.
Группа дизайна MASS Генеральный директор Guararide нигериец Тони Адесина говорит, что решение опробовать свою схему в Руанде было «легким делом». «Мы рассматриваем ситуацию, когда Кигали становится Силиконовой долиной Африки, — объясняет он, — где это главный центр, где вы говорите об инновационных технологиях».
Хотя Адесина и четверо его соучредителей сами профинансировали 18 док-станций и 100 велосипедов, распределенных по городу, он говорит, что «желание правительства поддержать такие инновационные идеи» было большой частью того, почему они решили обосноваться здесь.
Схемы общественного проката велосипедов также были опробованы в других африканских городах, таких как Марракеш в Марокко и Найроби в Кении. По словам Адесины, в Африке езда на велосипеде часто ассоциируется с бедностью, и изменение «социального клейма» — одна из самых сложных задач.
Молодых, честолюбивых предпринимателей в городе также поддерживает еще одно недавно открытое здание, спроектированное MASS, — Африканский университет лидерства.
Цель университета состоит в том, чтобы воспитать следующее поколение африканских лидеров, сосредоточив внимание своих студентов на «миссиях, а не на специальностях», когда студенты работают над решением некоторых из самых больших мировых проблем, а не изучают традиционные предметы (или «специальности»).
Новый кампус в Кигали открылся в 2020 году, и его дизайн призван дополнить более персонализированный опыт обучения в университете.
Учебная капсула Африканского университета лидерства в Кигали, Руанда.
Иван Баан Бенимана говорит, что при заметном отсутствии каких-либо лекционных залов университет спроектирован «вокруг () идеи стручка», который вмещает небольшие учебные зоны для индивидуального или группового обучения. Чиедза Муцака Скайум, заместитель директора университета, говорит, что это направлено на то, чтобы дать студентам свободу выбора в выборе карьеры, развенчивая традицию «всезнающего учителя в передней части комнаты».
По словам Скайума, среди выпускников есть основатели технологий, активисты по борьбе с изменением климата и агрономы, которые меняют свои области — доказательство того, что этот подход работает.
Некоторые из этих выпускников, такие как Минуифуонг Нгомбомбонг, основатель международной платформы по аренде жилья Bongalo, уже используют Norrsken Kigali House в качестве своей базы и помогают развивать предпринимательскую экосистему в городе.